"Жалость что делает, девочки?"
"Унижает!"
"Правильно", - говорила она, давая домашнее задание, которое, дай Боже, успеешь сделать до рассвета.
Г. А. встретила нас, первокурсниц, леденющим взглядом и фразой, навсегда запавшей в душу:
"Это в школе вы были звёзды, а здесь вы - никто." Так себе инициация.
Она буравила нас взглядом, хлопала дверьми, переходила на низкий голос, сулящий своим тембром только неприятности, давала непомерную нагрузку (на психику в первую очередь).
Как-то она вошла в аудиторию и с порога заявила:
"Девочки, вы - прокололись!", хлопнула дверью и оставила нас разгадывать ребус скорее её поступка, чем нашего.
Сильная и колючая женщина. Маска, как можно догадаться. И не мне её судить.
У неё было "кладбище подарков", поэтому мы просто дарили огненно-рыжие герберы. Под цвет волос и подстать её натуре.
Когда меня бросил первый мальчик - первая любовь, я разрыдалась на паре, и она меня прямо спросила: "У тебя кто-то умер? Нет? Ну и чего расстраиваться". Это было сказано с таким попаданием в сердце, с такой мудростью, что мне стало легче. Это она тоже умела делать.
Как-то Саша Д. написала на студвесну песню на мотив "моя любовь на пятом этаже". А мы с Наташей З. после первого курса сделали в подарок альбом с фотографиями, который тронул её до глубины души. (Кто же так больно её когда-то задел, что она прятала это чувство любви?) Ученики - зеркала, это я знаю из своего педагогического опыта.
Наши взаимоотношения были сладкой игрой, где все, по неведомым причинам, соглашались на абсурдные правила. Желторотые, неспособные восстать, покорные перед лицом "учителя", даже когда она явно перегибала палку. Это сейчас я понимаю, что накладывало такой изощрённый отпечаток, если коротко, то "ну, так в русском образовании и обществе сложилось...".
Но науки - не моя стезя.
Пространство это было, на самом деле, сугубо духовное, но принявшее очертания игры "в кнут и пряник", где первого было куда больше.
У распределительной шляпы тонкий юмор, одной ей только известно, что свело нас всех вместе. И для чего. По крайней мере, я люблю утешать себя высшими смыслами и никак не хочу мириться с тем, что мы - камушки калейдоскопа, тряхнули нас и смотрят: ах, каков узор!
Тряхнули снова после пятого курса, и мы разлетелись в другие узоры других историй. Со скоростью света, с отпечатком того опыта.
А я до сих пор могу с безупречным произношением цитировать "Лесного короля", если меня хорошо попросить, и невротически боюсь совершать грамматические ошибки, несмотря на то, что работаю с носителями. Английского.
Главные уроки мы выучили тогда хорошо: "jeder trägt seinen Koffer" и "jeder stirbt allein", любила она повторять.
Каждый несёт свой чемодан и каждый умирает в одиночку.
